Та, что легка на ветру
Первую неделю мы жили в деревянном домике с огромными окнами,из которых было видно море и множество небольших островков,расположившихся напротив. И просыпалась я не от звонка будильника, после которого традиционно хотелось ещё немного поваляться, а от щекотки солнечных лучиков, заглядывавших из-за не доходящей до конца занавески. Как и дома, главное окно смотрело на восток,и это было очень приятно. Утро начиналось с прогулки за глиняный карьер - 20 минут туда, 20 - обратно,с восторгом в очередной раз оглядеть окрестности, полюбоваться морем, изрезанным бухтами... с тоскою посмотреть на Рейнеке, заманихою лежащий совсем-совсем рядом... Выяснила, кстати, что с Попова остров Рикорда выглядит гораздо больше, чем если на него смотреть с Оранжевого пляжа Рейнеке.
Потом завтрак.Бутерброды с молочной кашей или яйцом. Раздача собачьей дрессировочной пайки на день и бегом-бегом до дому - пайку нарезать и успеть выпустить оболтусов до того, как вылезет и припечёт солнце, до того. как на дороге прямо перед нашей верандочкой начнётся утренняя порция ОКП. Верандочка выручала меня, просто слов нет как... Стоило вылезти солнцу, как собаки исчезали в домике под кроватями, а я свесив ноги "за борт" устраивалась поудобнее наблюдать за процессом дрессировки, коррекции и прочих развлечений, пытаясь ещё параллельно вышивать. Дневное же задание старалась отработать под пристальным взглядом инструктора либо до жары, либо уже совсем вечером. когда солнце уходило за сопки.
После обеда нас нещадно начинало прижаривать. Если с утра небольшие тучки и прохладный воздух сводили к минимуму немилосердность солнечных ванн, то с обеда при ясном небе выжить на базе становилось нереальным. Зато это же обстоятельство очень согревало тех, кто с обеда уезжал на занятия по спасению на водах.
На этих занятиях мой Рыжий впервые в своей жизни добровольно поплыл. Более того, он настолько проникся аппортировкой с воды, что они уже наперебой с Наишной таскали мне палки и игрушки, чтобы я кидала им снова и снова... Хотя периодически на него нападал особый стих: он дожидался, пока Найка сплавает за поноской, улетевшей особенно далеко, встречал её на полпути, отнимал и гордый бежал ко мне.
А на третий день в лагерь заглянула самая настоящая осень, холодным ветром за раз выдувшая всю радость солнца. И я ёжилась в своём домике, доставала тёплые вещи, куталась в одеяло поверх спальника и крепче обнимала собак, вспоминая прошлый год и лагерь в Кавалерово. Только надолго этого холода не хватило. Через день мы снова смело заходили в воду и работали спасение, снова прятались в море от ещё по-летнему жаркого солнца. И занятия и соревнования снова и снова приходилось переносить или совсем на утро или совсем на вечер, потому что по такой жаре работать было ой как сложно.
Потом завтрак.Бутерброды с молочной кашей или яйцом. Раздача собачьей дрессировочной пайки на день и бегом-бегом до дому - пайку нарезать и успеть выпустить оболтусов до того, как вылезет и припечёт солнце, до того. как на дороге прямо перед нашей верандочкой начнётся утренняя порция ОКП. Верандочка выручала меня, просто слов нет как... Стоило вылезти солнцу, как собаки исчезали в домике под кроватями, а я свесив ноги "за борт" устраивалась поудобнее наблюдать за процессом дрессировки, коррекции и прочих развлечений, пытаясь ещё параллельно вышивать. Дневное же задание старалась отработать под пристальным взглядом инструктора либо до жары, либо уже совсем вечером. когда солнце уходило за сопки.
После обеда нас нещадно начинало прижаривать. Если с утра небольшие тучки и прохладный воздух сводили к минимуму немилосердность солнечных ванн, то с обеда при ясном небе выжить на базе становилось нереальным. Зато это же обстоятельство очень согревало тех, кто с обеда уезжал на занятия по спасению на водах.
На этих занятиях мой Рыжий впервые в своей жизни добровольно поплыл. Более того, он настолько проникся аппортировкой с воды, что они уже наперебой с Наишной таскали мне палки и игрушки, чтобы я кидала им снова и снова... Хотя периодически на него нападал особый стих: он дожидался, пока Найка сплавает за поноской, улетевшей особенно далеко, встречал её на полпути, отнимал и гордый бежал ко мне.
А на третий день в лагерь заглянула самая настоящая осень, холодным ветром за раз выдувшая всю радость солнца. И я ёжилась в своём домике, доставала тёплые вещи, куталась в одеяло поверх спальника и крепче обнимала собак, вспоминая прошлый год и лагерь в Кавалерово. Только надолго этого холода не хватило. Через день мы снова смело заходили в воду и работали спасение, снова прятались в море от ещё по-летнему жаркого солнца. И занятия и соревнования снова и снова приходилось переносить или совсем на утро или совсем на вечер, потому что по такой жаре работать было ой как сложно.